«В Новосибирске мы нашли правильных людей»

  • 09.12.2009

— Вы подписали соглашение о сотрудничестве с администрацией области. Можно ли ожидать, что сейчас вырастут объемы продаж продуктов «Лаборатории Касперского» в Новосибирской области?

— Не знаю. Напрямую продажей продуктов «Лаборатория Касперского» не занимается, это задача наших партнеров.

 
И мы не столь меркантильны, как вы думаете — соглашение о сотрудничестве преследует прежде всего гуманитарные, образовательные цели.

Жизнь все больше зависит от информационных технологий, и мы не только делаем хорошие апдейты, но и помогаем интернет-пользователям снижать риски. Мы готовы их консультировать, передавать опыт, технологии.

— Сейчас создать собственный интернет-ресурс стремятся чуть ли не все муниципальные образования вплоть до сельсоветов. В чем может заключаться ваша помощь для них?

Собственный сайт — это хорошая идея, но вопрос безопасности и здесь один из важнейших. Чем мы можем помочь?

 
Например, в распространенной ситуации, когда на сайт подсаживаются разные «зловреды», какой-нибудь «налоговый помощник», мы можем отследить процесс, помочь своими знаниями. Конечно, для решения типичных ситуаций должны быть грамотные специалисты на местах, но их надо готовить, и здесь есть над чем работать.

— Первые соглашения с администрациями регионов России вы подписали около года назад. Каковы первые итоги вашего сотрудничества с властью?

— Все соглашения носят стратегический характер, и четко расписанного плана, с привязкой к датам нет. Например, в Татарстане в ходе создания единой информационной системы наши специалисты давали консультации по вопросам безопасности. Несколько раз мы выезжали для решения срочных технических вопросов. В рамках образовательных проектов к Академии Касперского подключились новые вузы в республике, мы провели Дни Антивирусной безопасности — рассказывали, что такое вирусы, как с ними бороться.

— Новосибирская область стала пятым регионом, где «Лаборатория Касперского» подписала подобное соглашение…

— Области, где мы уже подписали такие соглашения, расположены в европейской части страны — в частности, Волгоград, Татарстан, Астрахань.

 
Вообще, главный момент при заключении соглашения — найти точки взаимодействия: что наиболее интересно для нас, а в чем заинтересованы наши партнеры. Что касается Новосибирска, то здесь все вопросы решаются быстро во многом благодаря позиции губернатора. Он хорошо понимает значение информационных технологий и готов приложить максимум усилий для развития этой сферы.

— В каких регионах, помимо Новосибирска, планируется подписание аналогичных документов?

— Мне бы не очень хотелось раскрывать планы. Сейчас у нас на стадии согласования пять соглашений, если говорить о территории России. Но подробнее об этом буду готов рассказать в начале 2010 года. Если брать шире, территорию бывшего СССР, то в сентябре 2009 года мы подписали соглашение с правительством Армении и также обсуждаем ещё возможности.

За рубежом нас пока смотрят, оценивают. Интерес есть — так, в Англии на открытие нашего офиса приехал местный член парламента, и в дальнейшем пришлось выступить в парламенте, причем мой доклад слушался в рамках вопроса о наказаниях и тюрьмах.


— А какова ваша позиция по отношению к тем, кто нелегально использует ваши продукты? По ним тюрьмы плачут?

— Упаси боже — мы никогда не ведем никаких действий в отношении нелегалов! Наши усилия сосредоточены в области пропаганды лицензированных продуктов.

— Какие задачи, помимо консультирования, будет решать новосибирский офис?

— В Новосибирске мы хотим создать команду экспертов, чтобы развивать направление DLP (data loss prevention — предотвращение потери данных, система защиты предприятий от корпоративных утечек — прим. NS). Это востребовано, проблема защиты информации все острее стоит п еред государством и бизнесом, однако IT-разработчики пока не предложили удачного решения, его ещё предстоит найти.


— Почему вы выбрали для развития DLP именно Новосибирск?

— Мы нашли правильных людей — это главное. Однако если бы не нашлось именно этих специалистов, то мы бы все равно открыли офис и работали над решением какой-то другой задачи.

 
Новосибирск — это сладкое место для IT-компаний, здесь много мозгов, причем мозгов отличных, качественных, заточенных под работу в IT-бизнесе.

— И дешевых?

— Нет, вы не правы.

— Как в Индии?

— Дороже.

— А в чем тогда логика открывать офис в Новосибирске — раз в Индии дешевле?

— Объясняю: один российский специалист стоит, скажем, как пять индусов — но при этом он и работает, как пять индусов. При этом у наших есть свойство: как только возникло затруднение, они ищут решение, причем сами, и никакого начальника не ждут.

А те же индусы впадают в ступор. Без «указивки» от начальства — никуда.


— Сколько сотрудников будет в итоге, когда офис в Новосибирске начнет работу?

— Пока все в процессе, по факту, когда откроемся — расскажу.

— А планируется ли создание учебного центра — как в «Cisco»?

— Пока нет. Собственные образовательные центры мы не открываем, предпочитаем сотрудничать с учебными заведениями — в России, Европе, Юго-Восточной Азии и в Китае. Наши партнеры работают по программе «Академия Касперского», ведут курс, мы можем разве что провести тренинг.

— В чем причина столь высокой цены вашего продукта по сравнению с другими антивирусами?

— На ваш взгляд, цена высокая? Решение по цене продаж продукта принимает локальный офис, его задача сделать цену такой, чтобы продукт хорошо продвигался на рынке, и мы как производители имеем лишь право вето.

Российский офис нашел оптимальное, на мой взгляд, соотношение по цене: ведь если продукт хорошо продается, то цена справедливая. Исследования компании «Comcon» подтверждают этот вывод: наш продукт больше покупают, чем воруют.

Мы не поднимаем цену, она года три остается на том же уровне, более того, мы идем навстречу пользователям — например, продаем лицензию для двух компьютеров.

— Цена на ваши продукты одинаковая во всем мире?

— На самом деле ценовая политика разная для каждой страны. В США мы самые дорогие, а в Китае — самые дешевые, и продаем трехлетнюю лицензию.

Ценообразование — это сложная штука, многое зависит от менталитета страны. Бывают удивительные вещи. Возьмем две соседние страны: Германию и Францию. Продавцы в Германии не берут двухгодичную лицензию, а Франция берет. Знаете, почему? Ответ немецкого продавца: «А зачем двухгодичную лицензию, пусть чаще к нам ходят». Француз же говорит так: «Я продавец, моя задача — продать сейчас и по максимуму, а где я буду через год, неизвестно».

— Если говорить о российских городах, то где больше всего растут продажи?

— В крупных городах — именно там сейчас основной прирост пользователей интернета. Но если быть до конца честным, то в Москве. Там — самые большие продажи. И темпы роста. Увы.

— На вас кризис сказался?

— Скажите мне такую вещь: из ваших знакомых многие отказались от интернета?


— Ни одного.

— Все правильно, интернет становится частью потребительской корзины. И значит, без нас никак, ведь мы предоставляем один из важнейших сервисов для пользователя интернета. Поэтому наши программы продаются по всему миру, включая Иран и Ирак.

Там нет наших дистрибьюторов, но «Касперский» продается через партнеров наших партнеров, скажем так. В результате по итогам 2009 года мы ожидаем рост чуть более 30% в денежном выражении.

— Почему покупают вас, а не конкурентов? Более выгодные условия для ди стрибьюторов?

— Нет, дело в продукте.

Более 10 лет назад мы сделали ставку на развитие не маркетинговой составляющей и рекламы, а на технологию и экспертизу. Как видите, оказалось, что это верный путь.

Посмотрите, сейчас ни одна из компаний, работающих в области информационной безопасности, не обладает столь разветвленной сетью международных экспертов по информационной безопасности, как мы. Это IT-секьюрити, которые понимают тенденции, знают предмет и главное, могут все это объяснить. Плюс — налаженные связи с прессой, учебными заведениями. Это большая, серьезная работа. Мы выпускаем один и тот же продукт и один и тот же апдейт на все рынки. Нас хакают ежедневно тысячи китайских хакеров, и если найдут брешь, дырку — все, конец бизнесу.

— А себестоимость вашего продукта — растет или падает?

— Растет. Апдейт — это очень дорого. Вручную проанализировать все вирусы невозможно, поэтому у нас стоят огромные промышленные стойки. Электричества жрут, как голодные свиньи. Чудовищные затраты, на самом деле.

— В каком направлении двигаются сейчас компьютерные преступники?

— Они постоянно совершенствуют свои разводки. Последние, самые популярные — это так называемые «бесплатные антивирусы», когда бесплатный антивирус сообщает несчастному юзеру про «40 троянов» на его компьютере. Тут же за небольшую плату предлагается скачать программу для лечения, что пользователь и делает. Скачанная программа, разумеется, успешно справляется с задачей. Happy end: все счастливы — и «вылеченный» юзер, и мошенник, который заработал. Другая популярная штука — различные смс-рассылки: узнайте имя будущего мужа, какие смс отправляет ваша половинка и прочее. Интересно, что даже поймав мошенника, доказать в суде факт обмана с его стороны невозможно, ведь-де-юре это разрешенные транзакции.

— А в перспективе чего можно ожидать от киберпреступников?

— Терроризм.

— Под терроризмом обычно понимают физические действия — например, взрывы, разрушения…

— Вот все это и будет, только с помощью ПК. Но детально я обсуждаю это только с теми, кто носит погоны.

— У вас ними постоянные контакты?

— А как же!

 
Мы помогаем киберполиции не только в России, но и в Латинской Америке, Бразилии, у нас самые тесные контакты с китайскими полицейскими. С нашей помощью уже сидят люди в бразильских, голландских тюрьмах…и, конечно, в русских.

— А с хакерами у вас нет контактов? Ежегодно проводятся соревнования хакеров, и говорят, российские активно участвуют.

— Это конкурсы на грани закона, а я человек законопослушный. Но уверяю вас, русских умельцев там не так много — они не светятся, предпочитают деньги делать, пока другие соревнуются.

— Типичный кибермошенник — кто он?

— 10–15 лет назад это были, в основном, дети, подростки. Самой большой пакостью была кража пароля для выхода в интернет. Но когда появились реальные деньги, а именно онлайн-банкинг, хулиганить в интернете стало интереснее.
 

В 2001 году запустили систему электронных платежей, и тут же появились разные «трояны», которые стали все это воровать. Сейчас киберпреступность — это целая индустрия.

— Мафия?

— Нет, мафия — это вертикально интегрированная структура, с четко выстроенной системой подчинения, а здесь участники связаны экономическими отношениями: один пишет и продает вирус, кто-то покупает и заражает, кто-то — ворует информацию и продает её дальше. Красивый пример: в Штатах русские хакеры украли базу данных кредитных карт, перепродали её кардерам, те привлекли к делу уличную преступность. В результате 8 ноября прошлого года в 49 городах по всему миру, включая Москву, Нью-Йорк, Гонконг, в уличных банкоматах были сняты деньги с карт.

— Можно ли оценить общий экономический ущерб от ПК-преступности?


— По нашим прикидкам ущерб от ПК-преступности около 100 миллиардов долларов. Это ориентировочная цифра всех мировых потерь.

Но мы оценивали, что называется, по звуку, по запаху, ведь объективных источников информации нет. А наши конкуренты считали — так у них сумма в разы больше. Эта индустрия не очень замечает финансовый кризис