Как родные

  • 23.11.2009
 
Больной вопрос

Новосибирск — единственный за Уралом город, в котором существуют сразу два центра по пересадке органов, — это Областная клиническая больница и Институт имени академика Мешалкина.

Уровень технической оснащенности и квалификация медицинских специалистов в НИИПК и ГНОКБ соответствует мировым стандартам. Но прекрасно оснащенные операционные «простаивают», накапливая больных в листе ожидания, потому что существует огромный дефицит донорских органов.

Следует напомнить, что процедура передачи и трансплантации органов, протокол констатации смерти, регламенты, кто может стать донором, а кто реципиентом описываются в федеральном законе от 1992 года «О трансплантации органов и (или) тканей». В большинстве случаев используется родственное донорство. Например, когда от родителя к ребенку пересаживаются почки или печень. Но в случаях, когда не находится подходящих родственников-доноров или необходима пересадка сердца, комплекса сердце-легкие, спасти человека может лишь трупная трасплантация. Под жутковатым термином подразумевается внезапная гибель человека в результате остановки сердца или смерти мозга (такое случается, например, при автоавариях), которая может подарить другому жизнь.

 
Вышеупомянутый закон вводит для каждого гражданина страны презумпцию согласия с тем, что если подобная несовместимая с жизнью травма случится, органы и ткани умершего могут использоваться как донорские.
 
Запретом может стать высказанное при жизни несогласие быть донором или несогласие, указанное в завещании. Несмотря на закрепленную в законе презумпцию согласия, изъятие органов налагает на медиков огромную ответственность, не все хотят её на себя брать.
Чтобы трансплантология в Сибири развивалась в русле практической медицины, сотрудникам разных служб нужно работать сообща.

Поэтому и появилась идея создать в Новосибирске координационный центр, направляющий усилия службы скорой помощи, судмедэкспертов и медицинских клиник, наблюдающих пациентов со смертельно опасными заболеваниями, в одно русло. И подарить надежду на вторую жизнь людям, испытывающим тяжкие страдания.

Бороться с темнотой

Научно-практический центр трансплантационных координаторов в настоящее время связывает между собой больницы № 34, № 2, № 1, ОКБ и НИИПК имени Мешалкина.

 
«В перспективе — объединить усилия всех городских больниц и даже районных, находящихся в пределах 1,5 часа езды от Новосибирска, 
 
— подчеркнул руководитель центра, доктор медицинских наук Сергей Астраков в ходе прошедшей на днях конференции медицинских специалистов, посвященной донорству.

— 13 ноября состоялось учредительной собрание Сибирской Ассоциации трансплантационных координаторов. Нужно налаживать связь с коллегами из соседних регионов, поскольку в Новосибирске бывают случаи, когда есть донорский орган с редкой группой крови, но нет подходящего пациента в городских клиниках».

Центр начал свою работу около месяца назад, и уже есть результаты: в режиме реального времени можно отслеживать больных, которым грозит летальный исход.

Трансплантационными координаторами в данном случае выступают штатные сотрудники отделений реанимации и анестезиологии четырех вышеупомянутых больниц. Перед центром стоит ещё одна задача, более сложная: изменить отношение коллег и общественное мнение о трансплантации как о методе лечения.

 
«НИИПК имени Мешалкина мог бы выполнять в три раза больше операций по пересадке органов, если бы среди наших коллег, руководителей клиник и главврачей, не было такого безразличия.

В ходе научно-практической конференции медицинских специалистов, посвященной донорству, мы опросили собравшихся, согласны ли они отдать свои органы на трансплантацию после констатации смерти. В зале присутствовало около 400 докторов и студентов-медиков, все они давали клятв у Гиппократа, но „за“ руки подняли только половина», — сожалеет замдиректора по научной работе Института имени Мешалкина, профессор Александр Чернявский.

Ещё труднее победить недоверие общества, запуганного страшилками СМИ о «черном» рынке донорских органов, когда преступники вырезают органы по подворотням, чтобы потом пересадить их богатым людям. Не стоит верить таким историям: операция по изъятию органов, также, как их пересадка, является высокотехнологичной. Проводится она может лишь в лечебном учреждении и только специалистом.

«Крайне сложно представить человека, хорошо забирающего сердце, если он не кардиохирург. Сердце — сложный орган, нужно в деталях разбираться в его анатомии. Одно неверное движение ножницами, и трансплантацию можно погубить», — замечает заведующий отделением хирургии аорты, коронарных и периферических артерий НИИПК Сергей Альсов.

 
Правдой в этих историях является то, что в настоящее время в России у медицинских специалистов действительно не хватает мотивации, чтобы поддерживать пересадку органов, формировать донорские базы.
 
В стране не существует такой специальности, как «трансплантолог», во всем мире есть, а у нас нет. Если доктор занимается забором органов, ему придется отказаться от продвижения по карьерной лестнице, от получения научных степеней.

Второе, — поддержание жизненных функций организма потенциального донора является очень затратным процессом. А медперсоналу, участвующему в заборе органов, это работа мало оплачивается, хотя за этим стоит колоссальная ответственность, и если что не так — по судам затаскают. Поэтому проще не связываться с трансплантацией, ведь за потерю потенциального донора врачу ничего не грозит.

«Выходит, что в трансплантации заинтересованы только лечащие врачи. Я сам руковожу группой забора, выезжаю в донорские базы и не всегда встречаю там адекватное отношение. Судмедэксперты и специалисты донорских баз сразу вспоминают, что операции по пересадке органов финансируются из федерального бюджета, хотят, чтобы и их работа была оплачиваема», — добавляет Сергей Альсов.

Не просто статистика
 
Сегодня в Новосибирской области разрешена пересадка сердца (40 человек в листе ожидания), почки (50–60 человек в листе ожидания), печени и роговицы человека (около 100 фамилий в листе ожидания). Больше всего опыта накоплено в области трансплантации почки, она осуществляется в НСО последние 10 лет.

Если брать для анализа результаты последних шести лет работы, то количество людей, которым был оказан такой вид медицинской помощи, как трансплантация, увеличилось с 41 до 96 человек (2004-й и 2009-й гг. соответственно). Причем за этот срок летальный исход последовал лишь в двух случаях. Четыре пациента, наоборот, чувствовали себя настолько хорошо, что отважились на рождение ребенка.

Опыт пересадки сердца ограничивается 2,5 годами, хотя с 1960 г. в НИИПК академик Евгений Мешалкин впервые в стране стал проводить в эксперименте пересадку сердца и легкого.

Теперь на счету у НИИПК 15 проведенных операций, о статистике в данном случае говорить не приходится, но в целом результаты впечатляют.

В Новосибирском институте патологии кровообращения практикуют и пересадку механического сердца «INCOR Berlin heart». Оно представляет собой ротер, который, вращаясь, дает поток крови от 1 до 7 литров в минуту. Но прибор не является панацеей для тяжелых сердечных больных. Кровь при контакте с инородными тканями имеет свойство сворачиваться и образовывать сгустки, которые могут закупорить жизненно важные органы. Поэтому человек «с мотором вместо сердца» постоянно должен принимать препараты, разжижающие кровь, — антикоагулянты. Второе «но» — прибор работает на аккумуляторах и не дает полноценной свободы передвижения. С другой стороны, искусственное сердце может стать этапом поддержки кровообращения до того момента, когда найдется подходящий для пересадки сердца донорский орган.